Волны святого волшебства - Страница 22

Длинные пальцы приподняли ей подбородок. Фил испытующе оглядел ее лицо. Темные глаза были проницательны, красивый рот выражал решимость.

— Помните их, — мягко сказал он.

Ага, торжествующе подумала она, значит, он тоже думал о том опустошительном поцелуе. Она прикрыла глаза, но пульс у нее участился. Хоть он и пошел прямиком в спальню красотки Сильвии, ему было немногим проще зачеркнуть это в памяти, чем ей. И он не мог сослаться на неопытность в качестве извинения.

Она отступила, чтобы быть вне досягаемости его рук.

— Я помню, — холодно ответила она. — А вы? На мгновение он смутился, затем рассмеялся.

— Хороший укол, — сказал он. — Вы злее, чем выглядите. Об этом не надо забывать.

Он бросил на нее задумчивый взгляд. Анжела ответила улыбкой. Хватит говорить о ее юности! — с чувством ликования подумала она.

— Да, — сказала она. — Не надо.

Он снова рассмеялся. Не в первый раз его неотразимая привлекательность обожгла Анжелу, как пламя близкого костра. Она моргнула и умолкла.

— Буду помнить, — обещал он. — А теперь пойдем завтракать. Или дочь миссионера не должна есть до восхода солнца?

Анжела тоже рассмеялась и пошла рядом с ним. В коридоре было маленькое окно, выходящее во двор позади конюшни. Анжела посмотрела в него и вздрогнула.

— Как вы думаете, сегодня солнце взойдет? — мрачно пошутила она. — Когда я открыла окно, было очень странное ощущение. Гнетущее. Почти… жуткое.

Она снова невольно вздрогнула. Фил бросил на нее быстрый взгляд. Но ответил абсолютно спокойно:

— Вы страдаете от того, что вынуждены носить одну и ту же одежду два дня подряд. На любую женщину это подействует гнетуще.

Анжела недоверчиво покачала головой.

— Мне надо было подумать об этом раньше, — твердо сказал он. — Пошли. Сейчас мы для вас найдем что-нибудь.

Он небрежно взял ее за руку. Анжела вздрогнула. Его прикосновение подействовало на нее как удар тока. Неужели он сам не чувствует этого? Но Фил, похоже, ничего не замечал; он повел ее вверх по лестнице к комнате, которой она еще не видела.

Это было что-то поразительное. Анжела застыла на пороге, восхищенная мебелью времен Второй Империи, тяжелыми золотистыми и бордовыми портьерами, коврами, которые, несомненно, были сотканы именно для этой комнаты и этой обстановки.

С небрежностью старого знакомого Фил подошел к огромному гардеробу орехового дерева и распахнул его.

— Бабушкино имущество, — объяснил он. — У нее была осиная талия и склонность к парчовым платьям, но здесь наверняка найдется много такого, что вы с удовольствием наденете.

Ее ошеломленный вид Фила рассмешил.

— Подберите себе платье, и я вам устрою лучший завтрак во всем южном полушарии.

Анжела робко перебирала одежду, касаясь ее с благоговением. Несмотря на возраст, платья находились в отличном состоянии. Это были вещи высшего качества, на некоторых из них красовались имена модельеров, заставлявшие ее широко раскрывать глаза, несмотря на слабое знакомство с миром моды. Наконец она выбрала себе юбку с высоким корсажем, хрустящую при ходьбе, и кремовую блузку с сотней маленьких жемчужных пуговок. Одевшись, Анжела почувствовала себя на седьмом небе.

Когда она спустилась в кухню, Фил внимательно оглядел ее, и ей показалось, что его глаза чуть расширились. Но он только сказал:

— Кажется, в нашей резиденции появилась еще одна осиная талия.

Анжела села за стол, сумев не покраснеть.

— Ваша бабушка, наверное, была очень красивая?

Он поднял брови.

— Потому что потратила на одежду целое состояние? Вот уж, действительно, женская логика!

Анжела покачала головой.

— Нет, потому что одежда очень простая и очень изящная.

Он засмеялся.

— Это говорит лишь о том, что у нее был хороший вкус. Она настояла на постройке этого дома. Она создала здесь сады. От нее я унаследовал и фазенду и кое-какие секреты.

— Вы здесь воспитывались? Фил мягко усмехнулся.

— Я воспитывался в Рио. И в Париже. И в Вашингтоне. Когда дедушка умер, он оставил мне все это по другим причинам, — холодно сказал он. — Моему отцу такое наследство было абсолютно ни к чему. Он политик. Вывезите его на пятьдесят километров за город, и он начнет сомневаться в собственном существовании. Тогда как я…

Анжела оглядывала прекрасно оборудованную кухню и вспоминала неопрятный, полный людьми уголок миссии, где ей приходилось готовить.

— Здесь и не пахнет сельской простотой, не так ли? — сухо спросила она.

Фил выглядел озадаченным.

— Ну и что?

— Все выглядит совсем иначе, когда пользуешься пятидесятилетней давности уборной с дырками от сучков в стенах, — честно призналась она. — Я себе даже вообразить не могла роскоши, которую вы, похоже, принимаете как должное.

— Всю эту роскошь может в одну секунду унести ураган, — заметил он и вдруг оживился: — Послушайте, поскольку сегодня, возможно, последний день нашего существования, почему бы нам не позавтракать с шиком? Вы, кстати, для этого подходяще одеты.

Анжела вздрогнула.

— С шиком? — подозрительно переспросила она.

— Следуйте за мной.

Она последовала. Он распахнул дверь в небольшую комнату в углу дома, которой она раньше не видела. Отсюда открывался чудесный вид на сады, тянувшиеся вплоть до опушки леса. Анжела подошла к окну и всмотрелась в отдаленную тьму, сжав руки перед собой.

— Забудьте об этом, — мягко сказал Фил. — Наслаждайтесь моментом. Сядьте за стол, а я попрошу Анну подать нам завтрак из четырех блюд, каким дедушка с бабушкой потчевали своих гостей.